ПРОБЛЕМНІ СТАТТІ

УДК 582.11 + 577.18

ТРИХОТЕЦЕНОВЫЕ МИКОТОКСИНЫ: ПРИРОДА, БИОТРАНСФОРМАЦИЯ, БИОЛОГИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ

В.П. Артюх, к.б.н, О.C. Гойстер, Г.О. Хмельницький, акад. НАН Украины, М.Ф. Стародуб, д.б.н.

Институт биохимии НАН Украины, г. Киев
Национальный аграрный университет, г. Киев

Микотоксины, продуцируемые определенными видами грибков, являются факторами риска для здоровья человека и животных, поэтому сами грибки и микотоксины, как таковые, представляют весьма серьезную проблему для здравоохранения и экономики [1 — 3]. Известно около 200 видов микромицетов, образующих свыше 400 микотоксинов, но, вероятно, их число по мере дальнейших исследований будет расти [4]. Различные генерации микромицетов способны продуцировать весьма обширный набор токсинов — афлатоксины, рубратоксины, охратоксины, фумонизины и трихотецетены [5, 6]. Эти микромицеты широко распространены, их можно найти в пустыне, солончаках и высокогорье, хотя они наиболее характерны для умеренных широт [7]. Микотоксины накапливаются в кормах, пищевых продуктах при соответствующей влажности и температуре, которая способствует росту грибков. Микотоксины представляют собой группу низкомолекулярных, не иммуногенных соединений, многие из которых отличаются относительной термоустойчивостью. Они могут вызывать острую интоксикацию. Различные разновидности микотоксинов специфически поражают органы и ткани: печень, почки, слизистые оболочки пищевода и кишечника, мозг и ткани половых органов. Микотоксины внесены в перечень веществ, подлежащих регламентированию их содержания в пищевых продуктах, кормах и сырье. В соответствии с Государственным стандартом Украины (ДСТУ 3768-98), максимально допустимый уровень содержания Т-2 токсина в пшенице для продовольственных, технических целей, экспорта и фуража установлен на уровне в 0,1 и 0,2 мг/кг зерна, соответственно. В Чешской республике определение микотоксинов в моче и молоке человека включено в систему мониторинга состояния окружающей среды [8].

Химические и физические свойства трихотеценов

Трихотецены относятся к семейству химических соединений, получивших название сесквитерпеноидов (sesquiterpenoids). Их отличительной чертой служит трихотеценовое кольцо, которое содержит олефиновую связь С-9 и эпоксидную группу в области С-12,13. Описано до 150 дериватов структуры, трихотеценового ядра (рис. 1) [7, 9].

В зависимости от структуры трихотеценового ядра микотоксины делят на четыре группы: тип А, который включает соединения, имеющие Н или ОН группы в положении С8. Для В типа характерно наличие у С8 карбоксильной группы. Трихотецены типа D имеют вторую эпоксидную группу при С7 (табл. 1) [10]

Микроциклические трихотецены, представленные на рис. 2, относят к типу С.

Трихотеценовые микотоксины — нелетучие органические соединения с молекулярной массой 250-550 дальтон, плохо растворяются в воде, но хорошо растворимы в ацетоне, этил ацетате, хлороформе, диметилсульфоксиде, этаноле, метаноле и пропиленгликоле [9]. Чистые препараты трихотеценов отличаются низкой упругостью паров, но испаряются при нагревании с органическими растворителями. После экстракции из грибков трихотеценов органическими растворителями получают желто-коричневую жидкость, из которой после упаривания образуются маслянистые желто-коричневые кристаллы. Высокоочищенные препараты микотоксинов имеют белый цвет и фиксированную точку плавления [10]. Основные физико-химические свойства некоторых трихотеценовых микотоксинов, принадлежащих к А и В типам, представлены в табл. 2.

Для биосинтеза Т-2 токсина в грибке используется довольно ограниченное число продуктов основного метаболизма, таких как ацетат, мевалонат, некоторые аминокислоты [12].

Для обширной группы трихотеценовых, включая и Т-2 токсин, характерен терпеноидный путь синтеза. Особенностью трихотеценов, в отличие от токсинов другой группы грибков Fumonisins, является то, что они не имеют в своей структуре азота, в целом мало растворимы в воде и поэтому загрязняют те места, где они были продуцированы, на более длительный период, чем Fumonisins токсины. Микотоксины хранят в виде растворов или в кристаллическом виде, при этом они устойчивы к воздействию света и кислорода воздуха. Трихотецены не инактивируются автоклавированием, но разлагаются в течение 10 мин при 480°C или же 30 мин при температуре 260&der;C. Для химической нейтрализации Т-2 токсина используется 3-5 % раствор гипохлорида натрия, эффективность которого можно повысить, добавив в раствор небольшое количество щелочи [13].

Биотрансформация трихотеценов

В отличие от ряда других микотоксинов, трихотецены для проявления своей токсичности не нуждаются в предварительной метаболической активации [14]. При аппликации на кожу или употреблении с пищей трихотецены немедленно вызывают раздражение кожи и слизистой оболочки кишечника. В экспериментах in vitro, в клеточных культурах или на одиночных клетках показано, что трихотецены непосредственно после внесения в среду вызывают ингибирование синтеза белка, поскольку блокируют пептидилтрансферазный сайт рибосом [14, 15]. Молекулярный механизм токсикогенеза некоторых трихотеценов детально исследован в работе [16].

Липофильная природа трихотеценов проявляется в том, что они легко и быстро сорбируются кожей, слизистой кишечника и легких. При введении мышам per os меченого микотоксина пик его концентрации в крови достигается в пределах 1 ч [17-20]. Различные тканевые и клеточные, а также рубцовые бактерии трансформируют Т-2 токсин путем деацилирования специфической деэпоксидизацией (т.е. отщеплением кислорода от эпоксидного кольца у С-12,13 положения с образованием двойной углеродной связи). Кроме того подвергаются окислению боковые изовалериановые цепи у С-3' и C-4' положения Т-2 — и НТ-2 токсина (рис. 3) [21-23].

Печень — основной орган, в котором метаболизируются трихотецены. Другие ткани, например, ткани кишечника, способны подвергать микотоксины биотрансформации.

Большая часть радиоактивно меченного Т-2 токсина сосредотачивается в желчи и желудочно-кишечном тракте вне зависимости от пути введения в организм: внутривенно, внутримышечно, per os или через кожные покровы. До 95 % меченного Т-2 токсина, введенного внутривенно, выводится из организма с мочой и фекалиями в соотношении 3:1 [24].

Фармокинетическими исследованиями [22] показано, что вне зависимости от пути поступления Т-2 в организм он появляется в плазме крови животных. Концентрация исходных трихотеценовых микотоксинов в плазме уменьшается вследствие деацелирования и гидроксилирования метаболитов и образования глюкуроновых конъюгатов, которые быстро исключаются из циркуляции. На основании этих наблюдений сделан вывод, что фармакокинетика трихотеценов есть функция скорости поглощения микотоксинов в центральной циркуляции, их биотрансформации, межтканевого распределения и экскреции глюкуроновых конъюгатов. Микросомальные неспецифические карбоксилэстеразы [EC 3.1.1.1] печени избирательно гидролизуют С-4 ацетильную группу Т-2 токсина, преобразуя его в НТ-2 токсин [23]. Подобная активность, кроме печени, обнаруживается в мозгу, почках, селезенке, тканях кишечника, лейкоцитах и эритроцитах. Цитохром Р-450 печени участвует в каталитическом гидроксилировании изовалериановых цепей Т-2 и НТ-2 токсинов у положения C-3' и C-4' [21]. Через 4 ч после введения свиньям меченного тритием Т-2 токсина 63 % метки обнаруживается в моче и 77 % метки находится в составе глукуроновых конъюгатов желчи [24]. Образование глукуроновых конъюгатов является основным путем детоксикации этих ксенобиотеков, лишь небольшая часть трихотеценовых токсинов выделяется из организма в неизмененном виде.

Некоторые биологические эффекты трихотеценов.

Микотоксины поражают многие органы и системы, вызывая рвоту, понос, кровотечения, потерю веса, нервные расстройства, нарушения в функционировании сердечно-сосудистой системы, подавление иммунной системы, дезорганизацию гомеостаза, снижение репродуктивной способности и повреждение костного мозга [25]. Крысы, мыши и морские свинки при дыхании в среде с высокой концентрацией Т-2 погибают в пределах 1-12-часовой экспозиции вследствие разрушения легочной ткани или отека легких [17-19], при поступлении его в организм per os гибель животных наступает вследствии поражения слизистой оболочки кишечника.

В настоящее время известно, что все эукариотические клетки весьма чувствительны к токсическому воздействию трихотеценов. Так, ответная реакция на внесение в культуру клеток Т-2 токсина наступает уже через 5 мин, и проявляется в ингибировании синтеза белка, максимальный эффект фиксируется на 60 мин экспозиции [15]. Уствановлено, что ингибирование синтеза белка происходит из-за блокирования трихотеценами пиптидил-трансферазного сайта рибосом [16]. Показано [15] существенное ингибирование синтеза РНК в клетках HeLa. В экспериментах на клетках мыши отмечено ингибирование синтеза ДНК, но это торможение менее значительное, чем синтез белка. Есть основания считать, что ингибирующий эффект трихотеценов относительно синтеза нуклеиновых кислот является вторичным, вследствие дезинтегрирующего действия трихотеценовой молекулы на систему биосинтеза белка [26]. Интересно, что в модельных экспериментах на кроликах с использованием относительно невысоких доз (0,25 мг/кг/ день) не обнаруживается какое-либо влияние Т-2 токсина на систему метаболизма ксенобиотиков в печени [27]. Наибольшую токсичность проявляют микотоксины типа А, а микотоксины типа D, несмотря на наличие двух эпоксидных групп, мало токсичны. Восстановление двойной связи при С9—С10 приводит к незначительному уменьшению токсичности, в тоже время утрата эпоксидного кольца С1213 резко снижает токсичность соединения [28].

В 70 и 80 г.г. трихотецены приобрели "дурную" славу как вероятный компонент биологического оружия, который применялся в Юго-Восточной Азии, Афганистане и известного как "желтые дожди", что стало темой ряда публикаций и объектом различного рода расследований [29-34]. В настоящее время определенные виды токсинов биологического происхождения относят к оружию массового паражения [35]. И это не случайно — Т-2 токсин более чем в 400 раз превышает по токсичности иприт (50 нг против 20 мкг) [36].

При концентрациях в несколько мкг/м3 трихотецены вызывают очень сильное раздражение глаз, повреждение роговицы и ослабление зрения [37-38]. Рвота и понос имеют место при дозах трихотеценов от 1/5 до 1/10 летальной дозы [36]. ZСТ50 при вдыхании Т-2 токсина составляет порядка 200-5800 мг•мин/м3 [17-19], для иприта и люизита — порядка 1500-1800 мг•мин/м3 [39]. При нанесении Т-2 на поверхность кожи ЛД50 составляет 2-12 мг/кг [25], что выше такового для жидкого люизита (30 мг/кг) или жидкого иприта (100 мг/кг) [39].

Трихотеценовые микотоксины быстро преодолевают легочную и кишечные слизистые оболочки, попадают в кровь и приводят к общей интоксикации организма. При нанесении Т-2 токсина на кожу общая интоксикация организма наступает при более высоких его концентрациях и требует более длительной экспозиции [40]. Проявление интоксикации значительно ускоряется, если микотоксин наносится на кожу в растворе с диметилсульфоксидом [25].

Концентрация микотоксина в фураже (в пищевых продуктах) чаще всего бывает ниже той, что вызывает острое заболевание. При низких концентрациях отмечаются торможение роста молодых животных, снижение общей устойчивости организма, что является следствием ослабления иммунной системы. В частности, на птицах показано, что Т-2 токсин неблагоприятно действует на иммунокомпетентные органы [41].

Впервые Т-2 токсин был выявлен в связи с летальным токсикозом коров. Продуцентом T-2, как было установлено в конце 60-х годов, является Fusarium tricinctum и в меньшей степени Mycothecium, Trichoderma, Trichothecium, Cephalosporium и Stachybotrys [42]. Зарегистрированы случаи интоксикации Т-2 токсином среди лошадей в Японии. Признаки интоксикации у лошадей обнаруживаются при концентрации 1 мг/кг [43]. Отмечены также заболевания подобной этиологии у гусят и индюшат, которые сопровождались падежом [44]. Известны также случаи массового заболевания среди людей, как результат употребления пищевых продуктов, изготовленных из заплесневевшей пшеницы [45]. В Башкирии, в Алтайском крае и Оренбургской области были зафиксированы случаи массовой гибели людей, обусловленной употреблением в пищу продуктов из перезимовавшего в поле зерна (просо, пшеница, ячмень), которое было поражено грибком вида Fusarium sporotrichioides [46]. Известен целый ряд патологий, обусловленных хронической интоксикацией Т-2 токсином ("поражающий токсикоз", "болезнь красной плесени", "геморрагическая болезнь", "стахиботриотоксикоз", "дендрихиотоксикоз", "алиментарная токсическая алейкия", "хлопковая болезнь" и др.). Алиментарная токсическая алейкия относится к наиболее типичным проявлениям хронической интоксикации микотоксинами, и в первую очередь, трихотеценами. Развитие этой патологии происходит в несколько стадий [45, 46]. Обычно первый этап проявляется сразу же или по истечении нескольких дней после начала потребления загрязненных продуктов. Прежде всего появляются симптомы, свидетельствующие о воспалении слизистой оболочки желудка, кишечника и, как следствие этого, рвота, понос, боли в области живота. В большинстве случаев наблюдается повышенное слюнотечение, головная боль, слабость, утомляемость, повышенная температура и потливость [47]. Следующая лейкопеническая стадия характеризуется лейкопенией, гранулопенией и прогрессирущим лимфоцитозом. Если поступление микотоксина в организм не прекращается или получена его большая доза, то развивается следующая, третья стадия — интоксикация, для которой характерна лаковая кровь или кровь цвета темной зрелой вишни, высыпание на коже груди и других областях тела. Вначале высыпание локализуется на небольших участках, потом оно распространяется по всему телу. В тяжелых случаях развивается интенсивное изъязвление тканей гортани, переходящее в гангренозный процесс, ведущий к афонии и смерти от удушья. В некоторых случаях проявления интоксикации имеют сугубо индивидуальный характер и протекают в виде тяжелого геморрагического диатеза слизистой оболочки носа, ротовой полости, желудка и кишечника. Четвертая стадия-восстановительная, которая знаменуется заживлением кожных покровов, нормализацией температуры. На протяжении этой стадии пациенты подвержены вторичным инфекциям, включая воспаление легких. [48].

Заключение

Основные исследования, касающиеся предотвращения интоксикации Т-2 токсином и другими трихотеценами, должны быть направлены на оптимизацию условий хранения сельскохозяйственных продуктов, разработку антидотов для нивелирования токсического эффекта микотоксинов, на усовершенствование существующих и создание принципиально новых методов обнаружения трихотеценов.

Литература
1. D'Mello J.P.F., Placinta C.M. , Macdonald, A.M.C. Fusarium mycotoxins: a review of global implications for animal health, welfare and productivity // Animal Feed Science and Technology —1999. —V.80, N3-4. —P. 183-205.
2. Rafai P., Pettersson H., Bata A., Papp Z., Glvits R, Tuboly S, Vnyi A, Sonіs P Effect of ietary T-2 fusariotoxin concentrations on the health and production of white Pekin duck broilers. // Poult. Sci —2000. —V. 79, N11. —P. 1548-1550.
3. Hussein S. Hussein, Jeffrey M. Brasel Toxicity, metabolism, and impact of mycotoxins on humans and animals. // Toxicology —2001. —V.167, N2. —P. 101-134.
4.Смирнов В.В., Зайченко Ф.М., Рубежняк И.Г. Микотоксины: Фундаментальные и прикладные аспекты. // Современные проблеми токсикологии —2000. —№1. —С. 5-12.
5. Ciegler A. Mycotoxins: occurrence, chemistry, biological activity // Lloydia —1975. —V. 38, N1. —P. 21-35.
6. Ciegler A., Bennett J.W. Mycotoxins and mycotoxicoses. // Bioscience —1980. —V. 30, N8. —P. 512-515.
7. Committee on protection against mycotoxins, Board on Toxicology and Environmental Health Hazards, Commission on Life Sciences, National Research Council // Protection. Against Trichothecene Mycotoxins. 1983.-Washington, DC: National Academy Press.
8. Ostry V. Micromycetes, mycotoxin sand human health // Cas.lek. Cesk —1999. —V. 138, N17. —P. 515-521.
9. Cole R.J., Cox R.H. The trichothecenes.// In: Cole R.J., Cox R.H. Handbook of Toxic Fungal Metabolites. New York, NY Academic Press, 1981. —P. 152-263.
10. Bamburg J.R. // In: Mycotoxins and other fungal related food problems. —Washington, D.C. —1976. —P. 144-162.
11. Тутельян В.А., Кравченко Л.В. Микотоксины. —АМН СССР. —М.: Медицина, 1985 —211 с.
12. Sweeney M.J., Dobson A.D.W. Molecular biology of mycotoxin biosynthesis. // FEMS Microbiology Letters. —1999 —V. 175, N2. —P. 149-163.
13. Wannemacher RW Jr, Bunner DL, Dinterman RE. Inactivation of low molecular weight agents of biological origin. // In: Proceedings for the Symposium on Agents of Biological Origins1989. -Aberdeen Proving Ground, Md: US Army Chemical Research Development and Engineering Center. —1989.
14. Busby W.F. Jr., Wogan G.N. Trichothecenes. // In: Shank R.C., ed. Mycotoxins and N-Nitroso Compounds: Environmental Risks. —1981. —V. 2. Boca Raton, Fla: CRC Press. P. 29-41ering Center.
15. McLaughlin C.S., Vaughan M.H., Campbell I.M., Wei C.M., Stafford M.E., Hansen B.S. Inhibition of protein synthesis by trichothecenes. // In: Rodericks J.V., Hesseltine C.W., Mehlman M.A., eds. Mycotoxins in human and animal health. Park Forest South, Ill: Pathotox Publishers, 1977. —Р. 263-275.
16. Shifrin V.I., Anderson P. Trichothecene mycotoxins trigger a ribotoxic stress response that activates c-Jun N-terminal kinase and p38 mitogen-activated protein kinase and induces apoptosis. // J. Biol. Chem. —1999. —V. 274, №20. —P. 13985-13992.
17. .Matsumoto H., Ito T., Ueno Y. Toxicological approaches to the metabolites of fusaria, XII: Fate and distribution of T-2 toxin in mice. // Japan Journal of Experimental Medicine. —1978. —V. 5, N8. —P. 393-399.
18. Kemppainen B.W., Riley R.T. Penetration of [3H]T-2 toxin through excised human and guinea-pig skin during exposure to [3H]T-2 toxin adsorbed to corn dust. // Food Chem. Toxicol. —1984. —V. 22, N11. —P. 893-896.
19 Westlake K., Mackie R.I., Dutton M.F. T-2 toxin metabolism by ruminal bacteria and its effect on their growth. // Appl.Environ.Microbiol. —1987. —V. 53, N3. —P. 587-592.
20 Swanson S.P., Helaszek C., Buck W.B., Rood H.D.J., Haschek W.M. The role of intestinal microflora in the metabolism of trichothecene mycotoxins. // Food. сhem. тoxicol. —1988. —V. 26, N10. —P. 823-830.
21. Yoshizawa T., Sakamoto T., Okamkoto K. In vitro formation of 3'-hydroxy T-2 and 3'-hydroxy HT-2 toxins from T-2 toxin by liver homogenates from mice and monkeys. // Appl. environ.microbiol. —1984. —V. 47, N1. —P. 130-134.
22. Yagen B., Bialer M. Metabolism and pharmacokinetics of T-2 toxin and related trichothecenes. // Drug. Metab. Rev. —1993. —V. 25, N3. —P. 281-323.
23. Johnsen H., Odden E., Lie O., Johnsen B.A., Fonnum F. Metabolism of T-2 toxin by rat liver carboxylesterase. // Biochem.pharmacol. —1986. —V. 35, N9. —P. 1469-1473.
24. Corley R.A., Swanson S.P., Buck W.B. Glucuronide conjugates of T-2 toxin and metabolites in swine bile and urine. // J. Agric. Food Chem. —1985. —V. 33, N6. —P. 1085-1089.
25. Wannemacher R.W. Jr. Bunner D.L., Neufeld H.A. Toxicity of trichothecenes and other related mycotoxins in laboratory animals. // In: Smith J.E., Henderson R.S., eds. Mycotoxins and Aimal Foods. Boca Raton, Fla: CRC Press, 1991. —Р. 499-552.
26. Thompson W.L., Wannemacher R.W. Jr. In vivo effects of T-2 mycotoxin on synthesis of proteins and DNA in rat tissues. // Toxicol. appl. pharmacol. —1990. —V. 105, N3. —P. 482-491.
27. Guerre P., Eeckhoutte C., Burgat V., Galtier P. The effects of T-2 toxin exposure on liver drug metabolizing enzymes in rabbit. // Food Addit.Contam. —2000. —V. 12. —P. 1019-1026.
28. Peng S., Dong J., Yang J. Studies on relationship between toxicity of trichothecene toxin T-2 and its structure. // Chung Hua Yu Fang I Hsueh Tsa Chih. —1996. —V. 30, N3. —P. 141-143.
29. Haig A.M. Jr. Chemical Warfare in Southeast Asia and Afghanistan. // Washington, DC: US Government Printing Office; March 22, 1982. Report to the Congress.
30. Mirocha C.J. Hazards of scientific investigation: Analysis of samples implicated in biological warfare. // Journal of Toxicology-Toxin Reviews. —1982. —V. 1, N1. —P. 199-203.
31. Rosen R.T., Rosen J.D. Presence of four Fusarium mycotoxins and synthetic material in "yellow rain": Evidence for the use of chemical weapons in Laos.// Biomed Mass. Spectrom. —1982. —V. 9, N10. —P. 443-450.
32. Mirocha C.J.,Pawlosky R.A.,Chatterjee K.,Watson S.,Hayes W.Analysis for Fusarium toxins in various samples implicated in biological warfare in Southeast Asia. // J. Assoc. Off. Anal. Chem. —1983. —V. 66, N6. —P. 1485-1499.
33. Greenhalgh R.,Miller J.D.,Neih G.A.,Schiefer H.B. Toxigenic potential of some Fusarium isolates from Southeast Asia. // Appl. Environ. Microbiol. —1985. —V. 50, N2. —P. 550-552.
34. Филиппов П. Подготовка химической войны американским империализмом. // Зарубежное военное обозрение. —1985. —№2 —С. 14-19.
35. Madsen J.M. Toxins as weapons of mass destruction. A comparison and contrast with biological-warfare and chemical-warfare agents. // Clin. Lab. Med. —2001. —V. 21, N3. —P. 593-605.
36 Bhatti A.R. Toxicology data on T-2 toxin. // In: Report of focus officers meeting on mycotoxin toxicity, September 23-24, 1985. Suffield, Alta, Canada: // Defense Research Establishment at Suffield. —1985.
37. Watson S.A., Mirocha C.J., Hayes A.W. Analysis for trichothecenes in samples from Southeast Asia associated with "Yellow Rain." // Fundam. Appl. Toxicol. —1984. —V. 4, N5. —P. 700-717.
38..Stahl C.J., Green C.C., Farnum J.B. The incident at Tuol Chrey: Pathological and toxicological examination of a casualty after chemical attack. // J. Forensic. Sci. —1985. —V. 30, N2. —P. 317-337.
39. Swanson S.P., Helaszek C., Buck W.B., Rood H.D.J., Haschek W.M. The role of intestinal microflora in the metabolism of trichothecene mycotoxins. // Food Chem. Toxicol. —1988. —V. 26, N10. —P. 823-830.
40. Kemppainen B.W., Riley R.T. Penetration of [3H]T-2 toxin through excised human and guinea-pig skin during exposure to [3H]T-2 toxin adsorbed to corn dust. // Food Chem. Toxicol. —1984. —V. 22, N11. —P. 893-896.
41. Котик А.Н. Микотоксикозы птиц. ОА "Издательство "Донеччина", Борки, 1999. —267 c.
42. Bamdurg J.R., Riggs N.V., Strong F.M. The structure of toxins from two strains of Fusarium tricinctum. // Tetrahedrom. —1968. —V. 24. —P. 3329-3333.
43. Ueno Y. The toxicogy of mycotoxins // CRC Critical revy in Toxicology. —1985. —V.14, N2. —P. 99-132.
44. Котик А.Н., Труханова В.А. Cлучаи микотоксикозов сельськохозяйственных птиц в Украине в 1974-96 гг. // Птахівництво (Борки, Харків.обл.). Міжвідомчий тем. наук. збірник. —1997. —В. 47. —С. 92-100.
45. Bhat V.R., Ramakrishna J., Sashidhar R.B. Outbreak of mycotoxicosis in Kashmir Valley // Nutrition news India. —1989. —V.10, N1. —P. 1-3.
46. Сиркисов А.Х.Микотоксикозы."М.".: Изд-во ГИСХЛ, 1954. —216 с.
47. Joffe A.Z. Alimentary toxic aleukia // In: Kadis S, Ciegler A, Ajl S.J., eds. Microbiol Toxins. Vol 7. In: Algal and Fungal Toxins. New York, NY: Academic Press, 1971. —P. 139-189.
48. Hassanin N., Gabal M.A.Biological and chemical characterization of metabolites of Fusarium moniliforme isolates. // Vet. Hum. Toxicol. —1990. —V. 32, N6. —P. 536-540.


| Зміст |